Практикум педагогических ситуаций. Как можно было поступить по-другому?

Практикум педагогических ситуаций. 

Как можно было поступить по-другому?

1. Ниже приведен пример из книги Л. Гласс «Вербальная самозащита», в котором секретарша передразнивает начальника, дающего указания криком. Предложите более удачный способ действий.

«Вот пример того, как служащая «отображает» своего босса. Правда, после этого можно потерять работу. Босс (громким и резким, официальным голосом): «АННА, ПРИНЕСИ МНЕ ПАПКУ С ДЕЛОМ ДЖОНСОНА И КОФЕ С МОЛОКОМ И САХАРОМ!»

Анна (подражая его пронзительному голосу): «ХОРОШО, Я ПРИНЕСУ ВАМ ПАПКУ С ДЕЛОМ ДЖОНСОНА И КОФЕ С МОЛОКОМ И САХАРОМ!»

Босс: Почему ты кричишь? И почему ты так грубо со мной разговариваешь?

Анна: Ну, господин Томпсон, вы же точно так же разговариваете со мной.

Босс: Правда? Я и не замечал. Я прошу прощения. Спасибо, что обратила мое внимание на это».

Лучше: «Спасибо, я вас хорошо слышу!» – безо всяких криков. Этого было бы достаточно, чтобы и шеф все понял, и посетители тоже.

2. В романе Майн Рида «Всадник без головы» есть такой эпизод. Отрицательный персонаж по имени Кассий Кольхаун произнес в баре тост за то, чтобы из Америки убрались вон все ирландцы, и при этом, якобы случайно, толкнул под руку стоявшего рядом молодого человека, облив его вином. Тот вытерся платком и сообщил, что он ирландец. Если бы виновник конфликта допустил такую выходку случайно, ему достаточно было произнести что-нибудь вроде: «Простите, я не хотел оскорбить лично вас» – но Кассий Кольхаун не только не сказал ничего подобного, но и повел себя вызывающе, однозначно показав этим, что спровоцировал ирландца намеренно. В результате тот вызвал Кольхауна на дуэль. Мог ли молодой человек поставить агрессора в глупое положение, не вызывая его на поединок? Каким из известных нам приемов?

Герой романа Майн Рида мог бы и не сообщать, что он ирландец. Пользуясь методом Эриксона, он имел возможность запросто поставить Кассия Кольхауна в смешное положение, если бы во всеуслышание сказал что-нибудь вроде: «Я знаю одного человека, который занимается тем, что ходит по барам и произносит тосты против ирландцев, причем, прежде чем сказать тост, он вначале пристраивается к какому-нибудь ирландцу, чтобы в конце тоста толкнуть его под руку и облить вином. Как вы думаете, Кассий Кольхаун, что заставляет этого человека вести себя так странно?» В результате за Кольхауном надолго закрепилась бы слава сумасшедшего. А вот дуэли в этом случае могло и не быть.

3. Однажды в переполненном автобусе, когда я ехала на учебу, мне довелось наблюдать такую сцену. Какой-то женщине показалось, что наша пожилая преподавательница психологии специально наступила ей на ногу. «Ты что, дура?!» – грубо закричала разгневанная пассажирка. «Да», – кротко ответила известная поклонница принципа «словесного айкидо». «Сколько здесь сумасшедших», – с ужасом прошептала мне студентка другого курса, не знавшая нашу добрейшую преподавательницу.

Как следовало действовать в этом случае, чтобы окружающие не приняли ответ за согласие с агрессором? На грубую реплику женщины в автобусе («Ты что, дура?») преподавательница могла бы ответить: «Вам виднее» (Вы так умны, что вряд ли имеет смысл с вами спорить» и т.п.). Как видите, этот ответ близок к сказанному, однако в нем имеется два принципиальных отличия. Во-первых, он переводит центр внимания окружающих с жертвы на агрессора, во-вторых, позволяет высмеять грубияна за присвоение роли судьи.

4. Пассажир маршрутного такси, раздосадованный тем, что проехал нужную остановку, грубо кричит на водителя за то, что тот не остановился. «Вы, наверное, тихо сказали, что выходите, и я не услышал», – вежливо оправдывается водитель. «Уши надо промывать!» – взревел пассажир, хлопая дверью машины. «Не умничайте!» – сказал ему вслед водитель.

Был ли у водителя способ ответить более логично – так, чтобы его слова естественным образом следовали из реплики пассажира?

Можно сказать, что водитель ответил неплохо. Во-первых, быстро. Во-вторых, его реакция не была особенно грубой. Тем не менее, ответ «Не умничайте!» несколько противоречит нашей системе. Прежде всего, он одновременно оказывается и указанием, и оценкой, а ведь мы не должны присваивать себе право указывать кому бы то ни было или давать оценки. Диалог мог развиваться по-другому:

– Уши надо промывать! – взревел пассажир.

– Возможно, если вы будете промывать горло, – мог бы ответить водитель. (Прием «Прицепитесь к глаголу».)

Не задумывайтесь над репликами. Следует думать не о причинах поведения противника, а о внешних проявлениях его ненормального поведения

Преподаватель английского развлекается тем, что пытается уязвить учительницу музыки. Ниже приведен их диалог, в котором ответы женщины пропущены и лишь дается подсказка относительно примененных ею приемов словесной самообороны. Вот каким образом учительница защищалась от колкостей нового знакомого.

– Какой предмет вы здесь ведете? – спросил преподаватель английского добродушным тоном.

– Музыку в младших классах, – ответила женщина, не ожидая ничего плохого.

– Значит, «Во поле березка» поете? – ехидно спросил преподаватель.

– А вы поете тóлько «Во поле березка»? – парировала та, «прицепившись» к глаголу и переведя центр внимания на действия противника.

Преподаватель смутился и, чтобы скрасить неловкость, предложил:

– Жаль, что вы английского не знаете, а то бы спели что-нибудь вместе.

– Это можно – я знаю несколько песен на английском.

– Какие?

– «Deep river», например.

– Что-то я не помню такой песни, – сказал преподаватель.

– Не может быть – наверняка вы слышали ее в исполнении Барбары Хендрикс.

– Да, Бáрбара Хендрикс прекрасно поет, – ехидно сказал преподаватель, намеренно делая ударение на имени Барбары Хендрикс, желая намекнуть, что вокальные данные учительницы далеко не лучшего качества.

– Да, она прекрасно поет, но, кроме того, она еще и прекрасно английский знает, – не задумываясь, отвечала учительница, намекая, что американка Барбара Хендрикс владеет английским явно лучше преподавателя, и используя таким образом прием «Прицепитесь к глаголу».

Преподаватель вторично был сбит с толку, но какой-то бес подталкивал его и дальше экзаменовать учительницу.

– Сейчас проверим, как вы знаете музыку, – заявил он. – Какие оперы написал Чайковский?

– «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Иоланта»...

– «Иоланта» – это посредственная опера, написанная на мелодраматический сюжет, – прервал он учительницу тоном, не терпящим возражений.

– А вы пишете оперы лучше, чем Чайковский? – смеясь, задала встречный вопрос учительница, используя тот же прием «Прицелитесь к глаголу» и переводя центр внимания на личность противника.

Преподаватель английского не желал сдаваться.

– Сколько сонат у Бетховена? – ни с того ни с сего задал он новый вопрос.

– Около тридцати.

– Тридцать две! – торжествующе поправил преподаватель.

– Некоторые предпочитают играть сонаты Бетховена, а некоторые – учить целыми днями по книжкам их описание, – с улыбкой ответила учительница, – это бывает. Одного только не пойму: «Что заставляет вас подсчитывать эти сонаты и экзаменовать незнакомых вам людей?» (Приемы «Поставьте над агрессором начальника» и «Говорите не о себе, а о людях вообще».)

Правка

Каким образом был придуман удачный ответ?

Следующие истории выбраны из книги В. Сергеечевой «Словесное карате». Требуется реконструировать ход мыслей человека, давшего меткий ответ.

1. Однажды в мастерскую к Карлу Брюллову приехала незнакомая супружеская пара. Попросили позвать Н.А. Рамазанова. Когда указанный ученик пришел, мастер небрежно бросил:

– Рекомендую – пьяница.

Рамазанов не растерялся и, указывая на Брюллова, спокойно парировал:

– А это – мой учитель – профессор.

В данном случае Рамазанов домыслил действие Брюллова: «Раз он учитель, значит, учит, в том числе и пьянству, коль скоро именно это качество он мне приписывает». Можно интерпретировать маневр Рамазанова и как использование того обстоятельства, что в любой ситуации над человеком можно «поставить начальника», в том числе и над самим собой. Например, если некто говорит: «Какой у вас дурной вкус!» – вы можете ответить: «Разве? А ведь я с вас брал пример!»

2. – Вставай, соня, петух уже прокричал.

– С какой стати меня это должно волновать? Я ведь не курица!

«Соня» ответил остроумно, потому что представил, как тот человек, который стыдил его, взволновался при крике петуха (реконструировал действие оппонента). Наверняка у него даже возник соблазн ответить: «Почему вы так волнуетесь из-за петушиного крика? Вы что, курица?», и такой сам собой напрашивающийся ответ был смягчен специально.

3. Примадонна капризничает:

– Хочу, чтобы к премьере мне платье шил лучший кутюрье.

– Конечно, мадам, – соглашается режиссер.

– Хочу, чтобы жемчуг, который мне предстоит надеть в первом действии, был настоящим.

– Будет сделано, – смиренно обещает режиссер. – Но, чур, уговор: все будет настоящим – и жемчуг в первом, и яд в последнем действии.

Режиссер правильно сделал, представив все то, что должна была сделать актриса, а не то, что он сам должен был сделать согласно ее указаниям.

4. Когда в присутствии Свифта один из гостей стал похваляться знатным происхождением, писатель заметил:

– Хвалиться своими предками – значит быть похожим на картофель: у того тоже все достоинства под землей.

Сострить подобным образом можно было, только представив действия предков, о которых шла речь. Естественно, действия всех предков хвастуна имели нечто общее, а именно: их всех похоронили, т.е. поместили под землю, что и навело Свифта на ассоциации с картофелем, у которого все достоинства под землей.

5. – Подозреваемый, вы узнаете этот нож?

– Конечно.

– Значит, узнаете?

– Как же не узнаю, если вы мне его показываете каждый день в течение трех недель?!

Этот великолепный ответ был обусловлен тем, что подозреваемый сосредоточился не на своем собственном действии по опознанию ножа, а на действии следователя, показывавшего нож.

6. Парень небрежно спросил у девушки:

– Лапочка, а ты хотела бы быть мужчиной?

– А ты? – спросила спутница.

Здесь мы видим, опять же, прицепку к глаголу («хотеть»). В ответной фразе девушки этот глагол был опущен, но подразумевался.

Следует заметить, что парень мог бы сказать: «Но ведь я и есть мужчина!» Действительно, ответ оскорбляемого не должен подвергать сомнению то, что очевидно, и девушке было бы правильнее ответить так: «А ты хотел бы быть женщиной? Не хотел бы? А для чего тогда меня спрашиваешь?»

Она могла бы спросить по-другому: «Что заставило тебя задать мне этот вопрос?» (Прием «Поставь над агрессором начальника».)

Допустима и следующая модель ответа: «А разве задавать вопросы пренебрежительным тоном – это по-мужски?»

Если парень задал вопрос не просто так, а с явным намерением оскорбить, можно было также использовать прием «Поставьте над агрессором начальника» в следующей форме: «А кто тебе сказал, что ты мужчина?»

Наконец, можно было спросить: «Ты долго думал над этим вопросом?» Это тоже использование приема по реконструированию действий противника, поскольку очевидно, что, прежде чем задать вопрос, парень хоть секунду о нем подумал.

7. – Кто изобрел телеграф? – однажды спросил у Эдисона какой-то выскочка.

– Я! – без ложной скромности ответил Эдисон.

– Так ли? – ехидно заметил собеседник. – Смотрите, что пишут газеты: «В Этрурии нашли медную проволоку». Из этого кое-кто делает вывод, что даже древние этруски знали телеграф.

– Чепуха! – ответил Эдисон. – Около Берлина группа археологов занималась раскопками, и, представляете, не нашли меди...

– Ну и что?

– Древние германцы, вероятно, уже знали беспроволочный телеграф...

В данном случае Эдисон сосредоточил внимание на глаголах «нашли» и «знали», что позволило ему так ловко перефразировать слова противника.

8. Рассказывают, что однажды министр культуры СССР Е. Фурцева раздраженно выговаривала конферансье-сатирику Смирнову-Сокольскому:

– Что у вас творится на эстраде? У Райкина, Утесова огромные заработки. Я – министр культуры, а получаю гораздо меньше.

– В том-то и дело, – спокойно ответил Николай Павлович. – Вы получаете, а мы – зарабатываем.

Использован тот же прием, что и в предыдущем примере.

Примените конкретный прием.

В следующем случае использованы ситуации, когда вам делают замечание, смысл которого не вполне ясен. Допустим, вы что-то спросили, а вам в ответ говорят что-то грубое и неодобрительное, но грубиян не объясняет, что именно вызвало его агрессию. Во многих из этих примеров человек, подвергшийся нападению, начинает защиту с приема «Это вопрос, утверждение или указание?», а затем переходит к использованию других приемов. Здесь рекомендуется применить прием, указанный в скобках, причем в форме встречного вопроса.

1. – Заткнись и иди отсюда!

– Это указание?

– Нет, это вежливая просьба!

– Кто тебе сказал, что она вежливая? (Прием «Поставьте над агрессором начальника».)

2. – Кто тебя спрашивал?

– Это вопрос?

– Да, это вопрос!

– А кто тебя научил задавать его в такой форме? (Прием «Поставьте над агрессором начальника».)

3. – Вечно вы предложите что-нибудь дикое!

– Это утверждение?

– Ты один сочинил эту ерунду?

– Это вопрос? (Прием «Это вопрос, утверждение или указание?».)

4. – Какой ты глупый!

– Это утверждение?

– А ты с этим не согласен?

– На каком основании ты даешь такие категоричные оценки? (Прием «Поставьте над агрессором начальника».)

5. Другой вариант развития той же ситуации:

– Какой ты глупый!

– Это утверждение?

– А ты с этим не согласен?

– А ты всегда согласен только сам с собой? (Прием «Прицепка к глаголу».)

6. Следует заметить, что, если в оскорбительной фразе присутствует глагол, обозначающий действие, которое можно зрительно представить, прием «Прицепка к глаголу» действует намного сильнее, например:

– Меня от тебя тошнит!

– Если тошнит, почему ты еще не в ванной? (Описание подразумеваемых действий противника.)

7. Вася был сыном посудомойки из школьной столовой и после уроков ходил помогать ей убирать посуду. Как-то раз его форма пропиталась запахом жареного лука, и, когда он пришел на кружок по рисованию, один из недоброжелателей сказал: «Фу, от тебя несет, как от вонючего козла!»

Дурацкая фраза была встречена хохотом другого невоспитанного человека, но мальчик не растерялся. «Прости, я не знал, что ты всех обнюхиваешь», – сказал он, вызвав новый приступ смеха, но уже не в свой адрес. (Прием «Реконструируйте действия противника».)

8. Ядвига Кузьминична начинала наступление на молодую перспективную коллегу еще за дверью. Видя, как молодая преподавательница заходит в кабинет, чтобы переодеться, Ядвига Кузьминична тут же оказывается у двери и начинает нервно, с ускорением колотить в нее, требуя, чтобы ей немедленно открыли.

Сотрудница решила прекратить это безобразие и при первом же удобном случае, когда в кабинете собралось много народу, применила метод Эриксона (начала разговор с намеком на особенности поведения Ядвиги Кузьминичны). Она сказала, что стук каждого человека индивидуален и оказывается проявлением его характера. Другие преподаватели охотно поддержали это замечание и принялись обсуждать, кто как стучит в дверь. Вскоре они пришли к выводу, что самые уважаемые коллеги, слывущие людьми доброжелательными, в дверь стучат степенно. Несмотря на то что о манере Ядвиги Кузьминичны деликатно умолчали, она поняла, что больше ей так делать не следует. Во всяком случае, нервный стук с ускорением прекратился.

9. Ваш начальник Иван Иванович ведет себя запанибрата, похлопывая вас по плечу. Чтобы прекратить эти неприятные для вас действия, используя прием «Введите в ситуацию выдуманное третье лицо», вы можете сказать, будто слышали, что Иван Иваныч похлопывает некоторых по плечу потому, что так его научили на каких-то курсах по психологии управления, или потому, что он увлекается какой-то оккультной системой и верит, что это поможет его здоровью и т.п. Вряд ли начальнику захочется поддерживать подобные сплетни, продолжая вести себя таким образом, и в дальнейшем он не станет похлопывать вас по плечу.

Какие принципы и приемы были использованы?

1. Мужчина решил поставить для пенсионеров упавшую лавочку. Он взял лопату и принялся за дело. С самого начала его работы за ним наблюдала пожилая соседка. Она прекрасно видела, что мужчина ставит упавшую скамейку обратно, но из одной ей понятных побуждений раскричалась, будто он выкапывает скамейку и лишает пенсионеров радости посидеть у подъезда.

– Молодой человек! – сказала она так громко, чтобы ее слышал весь двор. – Вы зачем выкапываете лавочку? Вы знаете, что здесь пенсионеры сидят, что у них ноги болят и им нужна лавочка?

Тот в свою очередь заметил соседку и понял, что она таким образом развлекается.

– Кто вам ее выкапывает?! – отозвался мужчина. (Принцип «Отвлеките внимание от себя», прием «Введите в ситуацию выдуманное третье лицо».)

– А что вы делаете, не выкапываете ее разве?! (Старушка делает вид, что не понимает, что скамейку не выкапывают, а, наоборот, ставят на место.)

– Да, действительно, что тут, по-вашему, делается?! («По-вашему» – принцип «Отвлеките внимание от себя», «делается» – принцип тот же, прием «Говорите не о себе, а о людях вообще», а также прием «Прицепитесь к глаголу».)

– Лавочку выкапываете!

– В самом деле? «Выкапываете»? А вы' что сейчас делаете? (Принцип «Отвлеките внимание от себя», прием «Реконструируйте действия агрессора».)

– Я? Смотрю, как вы лавочку у пенсионеров выкапываете!

– Значит, вы смотрите! (Прием «Прицепитесь к глаголу».) И что вы видите?! (Принцип «Намекните на неадекватность поведения противника», прием «То, что вы мне приписываете, происходит в вашем воображении».) Вы видите, что скамейку чи'нят?! (Именно «чи'нят», а не «я чиню» – принцип «Отвлеките внимание от себя», прием «Говорите не о себе, а о людях вообще».) А зачем же вы делаете вид, будто ничего не понимаете, ведь все давно заметили (Именно «заметили», а не «я заметил» – принцип «Отвлеките внимание от себя», прием «Говорите не о себе, а о людях вообще»), что вы стояли неподалеку не менее получаса.

2. Директор школы упорно не хотел называть молодых учителей по имени-отчеству. Какие приемы были использованы подчиненными для того, чтобы повлиять на него?

• Наталья Егоровна рассказала «историю с намеком» о каком-то «другом» начальнике, который называет сотрудников по именам и обращается на «ты», чем вызывает осуждение окружающих. (Принцип «Опишите действия агрессора как картинку», прием «Расскажите историю с намеком».)

• Геннадий сделал вид, что думает, будто начальник просто забыл его отчество, и подсказал ему: «Мое отчество «Владимирович». Вероятно, оно плохо запоминается, раз вы его все время забываете?» (Прием «Поставьте забор».)

К сожалению, директор был человеком развязным и на все эти деликатные приемы отвечал: «Вы считаете, что я вас называю без должного уважения?», «Вы так молоды, и я еще молод, зачем нам общаться официально?», «Откуда у вас столь консервативное представление об этикете? Может быть, нам еще надо носить галстуки и раскланиваться?».

В ответ на это подчиненные использовали более радикальные приемы. Когда в очередной раз директор назвал Наталью Егоровну по имени, она отвечала: «К сожалению, мне неудобно называть вас так же, как вы меня». (Прием «Поставьте забор».) Геннадий Владимирович в свою очередь спросил: «Что вас заставляет называть некоторых сотрудников именно так?» (Принцип «Намекните на неадекватность поведения противника», прием «Что вас заставляет?..».)